— Врачи ВОЗ выявили новые симптомы коронавируса, которые… — диктор вещал очень выдержанно и спокойно, хотя даже глухой услышал бы в его голосе безумную усталость.
Ася понимала его: пандемии было уже два года, а улучшений не наблюдалось. Они все ужи привыкли к маскам, ограничениям и опасности, хотя последний год уроки хотя бы велись не дистанционно, а в классе. Асе казалось, что рано или поздно лекарство найдут, а пока лучше поберечься. Именно поэтому большей части своих пожилых соседей разносила продукты и лекарства именно она (или просто не нашлось больше такой сердобольной, как высказался её отец). Сама она переболела коронавирусом ещё в самом начале, и теперь, как говорил врач, у неё иммунитет. Верить словам эскулапа или нет?
В школе Ася вела себя сдержанно, не позволяла никакой паники, но учила беречь себя и не слушать диссидентов, которые постепенно образовали своё движение. Постоянные прения по телевизору, самовозникающие видео на ютубе, скандалы и расследования, за которыми следило большинство знакомых Аси. Иногда это раздражало, иногда — пугало. Но больше всего её настораживало, что с каждым днём атмосфера вокруг становилась всё гуще, всё более пугающей. Хотелось уехать, но куда? В деревне у неё старый дом без газа и водопровода, с туалетом, похожим на нужник, во дворе. Там даже запас продуктов делать негде, а если тихориться, то явно не в таких условиях.
Ася вздохнула и глянула на сумку, в которой поместился продуктовый запас на неделю для Ольги Михайловны. Надо было уже занести и пойти заниматься своими делами. Но сегодня день с самого утра был какой-то странный.
— …коронавирус мутирует, учёные не могут спрогнозировать течение болезни, поэтому настойчиво требуют соблюдать масочно-перчаточный режим, не выходить из дома без лишней надобности и свести контакты с людьми к минимуму.
Ася накинула вязанную длинную кофту, потому что всё время мёрзла, и выключила звук у телевизора, поэтому не заметила, как новости на экране сменились экстренным выпуском обращения от президента. Что он говорил, слышно не было, но трансляция прервалась, когда Ася вышла на лестничную клетку, морщась от табачной вони.
— Опять надымили, — вздохнула она, потёрла под носом и нажала на кнопку. Лифт задребезжал, но не поехал. — И снова привет-привет.
Она не была ворчуньей, не устраивала скандалов и не писала в группе «Вконтакте» о том, что их район совсем одичал: везде разруха, бардак и алкота. Или приезжие, настроенные более чем агрессивно. Но порой хотелось затопать ногами и закричать, что все вокруг козлы, одна она хорошая.
Смешливо фыркнув, она потопала вниз, надеясь, что Ольга Михайловна будет не в настроении разговаривать. Характер у бабульки был тяжёлый, с ним было непросто смириться, но она старалась не обращать на это внимания. В своё время она работала на ТВ, но лет десять назад её уволили за склочный нрав, и с тех пор она перебивалась мелкими заработками, а потом вышла на пенсию.
Асе было жалко её: она была одинока. Но общаться сверх меры не собиралась. Нервы у неё были не железные.
В пакете позвякивали бутылочка с уксусом и белое вино, купленные для ризотто и консервации, и Ася даже не хотела думать, на ком эти консервы будут потом испытаны.
Пройдя три этажа вниз, она достала ключи и открыла дверь — Ольга Михайловна давно дала ей дубликат, совершенно уверенная, что только Ася и будет искать её труп, если что.
— Ольга Михайловна, — негромко позвала девушка, прихлопывая дверь, но не закрывая её на замок. — Я принесла продукты по вашему списку. Правда, сыр взяла «Российский», другого не было…
В квартире было тихо, но Ася была уверена, что хозяйка дома. Она прошла по коридору, вслушиваясь в шумы, и поняла, что на плите что-то кипит… Нахмурилась.
— Вы дома?
Заглянула в комнату и охнула: пожилая женщина лежала возле стола, лицом на полу. Оставив пакет, Ася подбежала ближе, упала на колени и потянулась, цепляя Ольгу Михайловну за плечо и переворачивая её.
Сначала ничего не происходило,  несколько секунд отуплящей тишины, а потом неожиданно старушка распахнула покрытые белёсой плёнкой глаза, оскалила зубы и зашипела, как кошка-переросток.
Ася вскрикнула и повалилась назад, что было её ошибкой. Её прижали к полу и склонились над лицом.
— Ольга Михайловна!.. — в ужасе выдохнула Асель, пытаясь вырваться из захвата. А когда поняла, что это чудовище — мертвый человек, истошно закричала.

Ася не поняла, что произошло. Вот Ольга Михайловна лежала, заставляя представить худшее, а вот она уже пыталась её сожрать, рыча в лицо и открывая гнилые зубы. Да, характер у соседки был мерзкий, она никого не любила и никого не ценила, но вот это вот... Разве заслуживал живой человек такой жуткой участи? Даже если он был при жизни тем ещё уродом? Асель даже не сразу поняла, что кто-то что-то ей говорил, настолько она была потрясена и напугана. А ещё она была в слюне и, кажется, крови, но рассматривать девушка не стала. Рвотный рефлекс удалось подавить не без усилия, но она справилась.
Просто молодец, чёрт возьми!
Она узнала Денисова. Они не общались в обычное время, но соседка, упокой Господь её душу, постоянно ворчала на него: мол, большой, а бестолковый. А Асе нравилось, что Гриша большой, только он на неё не смотрел. Сейчас посмотрел, а легче от этого не стало. Потому что произошло что-то, о чём Ася только слышала в ужастиках и читала в историях ужасов. Да, коронавирус сразил их, но что бы так? Она вздохнула и поёжилась, чувствуя себя не в себе. Приняв его руку, Асель с усилием поднялась, пошатываясь от испуга и слабости.
Мысли метались в сознании, она не могла ни на чём сосредоточиться, стараясь не смотреть в сторону теперь совершенно точно мёртвого тела Ольги Михайловны.
— Я не знаю, — наконец вздохнула она. — Но ты прав, я не хочу оставаться в этой комнате. Пойдём на кухню? Надо проверить... Почему это произошло. Я боюсь выходить в подъезд... Вдруг там окажется еще кто-то в таком же состоянии? Да и надо бы глянуть новости. Я... думаю, что надо.
Ася осторожно переступила через натёкшую на полу лужу, всё ещё стараясь смотреть в сторону. Квартира была небольшой, но довольно чистой, пусть и захламлённой — старушка всё тащила в дом, но вещи были хорошими. Совсем плохое она не брала.
На кухне Ася налила воды в чайник, поставила его на плиту и обернулась, обнимая себя за плечи. Смотреть на своего спасителя она тоже опасалась, словно боялась, что заревёт. Она была близка к этому. Переступила с ноги на ногу, заправила прядь волос за ухо.
— Я всегда приношу Ольге Михайловне продукты и помогаю с уборкой. Бесплатно и не за квартиру, — предупреждая вопросы. — Она одинока, я тоже, поэтому понимаю, как ей непросто... было. Сегодня пришла, хотя она говорила, что чувствует себя нехорошо. Но я привитая, а до того — болела. Ещё почти в самом начале, в лёгкой форме. Соцработники приходить перестали несколько недель назад — вроде бы у них было слишком много стариков, народу не хватало.
Ася прошлась из угла в угол, мазнула взглядом по Григорию, подошла ближе и вскинула голову, чтобы посмотреть в глаза. Наконец набралась сил и решительности.
— Спасибо. Ты спас меня. Я думаю, она бы меня... съела? — неуверенно предположила она. — Она просто лежала на полу. Я склонилась посмотреть, что с ней, а Ольга Михайловна на меня напала! Если бы ты не пришёл...
Ася вздрогнула, услышав свист чайника, и торопливо выключила плиту. Машинально заварила чай в старом заварочном чайнике, бросив туда мяту и чабрец, а потом включила небольшой телевизор, который обычно не замолкал.
— Внимание: в стране объявлено чрезвычайное положение! — диктор был бледен и даже испуган, но смотрел в камеру со странной решительностью. — Не покидайте дома без необходимости, не пускайте в дом чужих людей. В случае получения ранения, постарайтесь не находиться рядом с другими! Переболевшие КОВИД-19 превращаются во что-то, чему учёные пока не дали название. Похожая ситуация...
Ася облокотилась о столешницу и недоумённо моргнула. Что за чертовщина? Почему? Глупость какая-то. Хотя, она же видела, что случилось со старушкой.
— Думаешь, это... ну, это совсем плохо? Что теперь делать? У меня, конечно, есть кое-какой запас продуктов дома, но его надолго не хватит, — когда нервничала, Ася начинала нести настоящую чушь. Какие на фиг продукты?